Великолепная афера - Страница 31

— Конечно. Конечно.

— Если так, тогда базар закончен.

* * *

Рой не хочет будить Анджелу, но не хочет и держать шесть штук в кармане, ему не терпится положить их в лошадь. Он понимает, что это глупо. Понимает, что держать деньги внутри лошади небезопасно, все равно что хранить их в ящике бюро или в шкатулке. Но он именно так хранит деньги, и независимо от того, принимает он таблетки или не принимает, он желает хранить наличные средства внутри лошади.

На цыпочках, затаив дыхание, он входит в свою потайную комнату. Мягко опуская ступни на пол, старается двигаться бесшумно. Это нелегко. Боль пронзает лодыжки. Анджела спит на разложенном диване-книжке, одеяло сползло, руки по-прежнему обхватывают подушку. Ночная рубашка задралась выше колен, и Рой усилием воли отводит глаза от ее ног. Ноги у нее точь-в-точь как у Хедер. Лучше смотреть в сторону. Лучше смотреть на лошадь.

Голова лошади тяжелая, тяжелая как обычно. Но сегодня ночью ему кажется, что она сделана из свинца. Чем больше стараний он прилагает к тому, чтобы не шуметь, тем больше, как ему кажется, шума производят все его движения. Керамическая шея, когда он хочет поднять голову, со скрежетом поворачивается на теле. Он замирает, оставив голову на месте. Капли пота струятся у него по шее. Анджела вздыхает, всхрапывает во сне, переворачивается на другой бок. Лицом к стене. Отлично.

Рой снова берется за голову, и она поддается. Он старается удержать ее одной рукой, прижимает голову к бедру и достает пачку денег из кармана пиджака. Опускает новенькую пачку вниз, ощупывает пачки, уже лежащие во чреве. Чрево заполнено. Даже переполнено. Надо ехать на Каймановы острова, и скорее. В лошади уже слишком много денег. Кто угодно скажет, что слишком много.

Поставить голову на место легче. Ни треска. Ни скрежета. Он на мгновение застывает на месте, глядя на висящего на стене Миро. Эта картина похожа на Анджелу, думает он. В ней есть жизнь. Из всего, что висит на этих стенах, жизнь есть только в ней. Завтра он, возможно, попросит у Саифа еще одно полотно Миро.

— Рой? — окликает его Анджела. Сердце Роя начинает биться чуть быстрее.

— Спи, — говорит он, поворачиваясь к ней. Она, приподнявшись на локте, всматривается в темноту. Его манипуляций с лошадью она не видела. По всей вероятности не видела.

— Ты только что проснулась? — спрашивает он.

— Угу. Пить хочется, принесешь мне воды?

— Конечно, сейчас. Лежи, не вставай.

Рой спешит на кухню, берет чистый стакан и наливает в него воду из-под крана. Кладет в стакан несколько кубиков льда, чтобы вода была попрохладней. Выжимает несколько капель лимонного сока, чтобы улучшить вкус. Без этого вода из-под крана мало пригодна для питья.

Он возвращается в свою потайную комнату, садится на край разложенного дивана и протягивает ей стакан.

— Спасибо, — говорит она, поднося стакан к губам. — В комнате очень сухой воздух.

— Здесь всегда сухо. Из-за ветра.

Она снова подносит стакан ко рту.

— Как прошла твоя встреча?

— Нормально. Появились еще покупатели.

— А что они хотят купить?

— Одну вещицу, которую я продаю. Столовый сервиз. Очень старый.

Анджела смеется, поднимает волосы к макушке. Пряди опадают и покрывают ее лицо, покрывают глаза. Сквозь них он видит только ее губы; они растянуты в улыбке.

— Можно задать тебе еще один вопрос?

— Завтра. Сейчас спи.

— Почему мама тебя бросила?

Ох уж этот ребенок со своими вопросами.

— Ты бы… спроси лучше у нее.

Анджела отдает Рою стакан, потягивается. Рой укрывает ее одеялом.

— Так из-за этого мы и поскандалили, — говорит она. — Я спросила ее, но она не захотела говорить об этом. Несколько раз обозвала тебя нехорошими словами.

— Да… на нее это похоже. Правда… — Рой не хочет рассказывать Анджеле о том одном случае, когда его кулаки сделали его хозяином положения. Хедер все равно бросила бы его. Наверняка бросила бы. Возможно, она предвидела такой исход намного раньше, чем он. — Я, по правде, не знаю, почему твоя мама ушла от меня. Возможно, она считала меня плохим человеком.

— Плохим человеком? Тебя? — переспрашивает Анджела. Голос ее звучит приглушенно, руки снова обхватывают подушку, в которую уткнулось лицо. Она постепенно погружается в сон. — Ты действительно плохой?

— Да.

— Ты не похож на плохого человека.

— Здесь-то и зарыта собака. То, что я не похож на плохого, делает меня еще хуже.

Глаза Анджелы закрыты, голова утопает в подушке.

— Я не думаю, что ты плохой человек. Ты совсем не плохой человек.

— Тебе еще рано судить об этом, — говорит Рой. Он встает, поправляет на ней одеяло и идет к двери. — Спи. — Он выходит в коридор, прикрывает за собой дверь, смотрит на постепенно затухающую полоску света, которая пробивается из-под двери потайной комнаты. Рою тоже пора идти спать. Он направляется в спальню.

Пройдя пять футов, он все еще слышит бормотание Анджелы: «Я вовсе не думаю, что ты плохой человек».

Шесть

Рой никогда прежде не был в этом магазине. Это бутик. Низко висящие светильники, необычная музыка. Об одном таком модном магазине рассказывали по телевидению. Свои костюмы он всегда покупал в больших универмагах. Однажды он купил костюм на массовой распродаже, устроенной оптовой компанией. Тот костюм до сих пор отлично сидит на нем. Нынешний магазин расположен в тихой тенистой аллее, он суперизвестен. Правда, Рою название этого бутика ничего не говорит, а вот Анджела узнала его сходу. Она взвизгнула, схватила его за руку, потащила в бутик и подвела к мужчине в атласном жилете. Через мгновение Рой уже примерял пиджаки, брюки, галстуки.